Неточные совпадения
Стараясь развязать снурок и оборотясь к окну, к свету (все окна у ней были заперты, несмотря на духоту), она на несколько секунд совсем его
оставила и стала к нему задом. Он расстегнул
пальто и высвободил топор из петли, но еще не вынул совсем, а только придерживал правою рукой под одеждой. Руки его были ужасно слабы; самому ему слышалось, как они, с каждым мгновением, все более немели и деревенели. Он боялся, что выпустит и уронит топор… вдруг голова его как бы закружилась.
Правда, он и не рассчитывал на вещи; он думал, что будут одни только деньги, а потому и не приготовил заранее места, — «но теперь-то, теперь чему я рад? — думал он. — Разве так прячут? Подлинно разум меня
оставляет!» В изнеможении сел он на диван, и тотчас же нестерпимый озноб снова затряс его. Машинально потащил он лежавшее подле, на стуле, бывшее его студенческое зимнее
пальто, теплое, но уже почти в лохмотьях, накрылся им, и сон и бред опять разом охватили его. Он забылся.
Он поклал все в разные карманы, в
пальто и в оставшийся правый карман панталон, стараясь, чтоб было неприметнее. Кошелек тоже взял заодно с вещами. Затем вышел из комнаты, на этот раз даже
оставив ее совсем настежь.
У входа в ограду Таврического дворца толпа, оторвав Самгина от его спутника, вытерла его спиною каменный столб ворот, втиснула за ограду, затолкала в угол, тут было свободнее. Самгин отдышался, проверил целость пуговиц на своем
пальто, оглянулся и отметил, что в пределах ограды толпа была не так густа, как на улице, она прижималась к стенам,
оставляя перед крыльцом дворца свободное пространство, но люди с улицы все-таки не входили в ограду, как будто им мешало какое-то невидимое препятствие.
Туробоев не ответил. Он шагал стремительно, наклонясь вперед, сунув руки в карманы и
оставляя за собой в воздухе голубые волокна дыма папиросы. Поднятый воротник легкого
пальто, клетчатое кашне и что-то в его фигуре делали его похожим на парижского апаша, из тех, какие танцуют на эстрадах ресторанов.
Я как был в теплом
пальто, так и влез на хозяйскую постель и лег в уголок,
оставляя место кому-нибудь из товарищей, поехавших на транспорт.
— Зайдем сначала налево к хозяевам, там все ваши свои
пальто оставляют, потому что в комнате тесно и жарко.
Я нагнулся к ней: она была опять вся в жару; с ней был опять лихорадочный кризис. Я начал утешать ее и обнадеживать; уверял ее, что если она хочет остаться у меня, то я никуда ее не отдам. Говоря это, я снял
пальто и фуражку.
Оставить ее одну в таком состоянии я не решился.
Начался заправский допрос. Какие песни, сказки; нет ли слепенького певца… Куда бы он привел нас — не знаю. Быть может, к вопросу о недостаточном вознаграждении труда или к вопросу о накоплении и распределении богатств, а там, полегоньку да помаленьку, и прямо на край бездны. Но гороховое
пальто и на этот раз не
оставило нас.
Поблагодарив батюшку за его любезную готовность быть мне полезным, я
оставил его уютный кабинет; в передней опрятная «служанка» не без ловкости помогла мне надеть верхнее
пальто, а за воротами меня догнал Асклипиодот, который находился в большом волнении и сильно размахивал руками.
В несколько минут штабс-капитан оделся. В дверь опять постучали. С ним была только фуражка. Шашку и
пальто он
оставил внизу. Он был бледен, но совершенно спокоен, даже руки у него не дрожали, когда он одевался, и все движения его были отчетливо-неторопливы и ловки. Застегивая последнюю пуговицу сюртука, он подошел к женщине и с такой страшной силой сжал ее руку выше кисти, в запястье, что у нее лицо мгновенно побагровело от крови, хлынувшей в голову.
Рано утром на другой день, еще «на брезгу», мы
оставили Сосунки. Весеннее холодное утро заставляло неприятно вздрагивать, и я напрасно кутался в свое осеннее
пальто — чисто весенняя изморозь так и пронизывала насквозь, заставляя зубы выделывать дробь. Переход из теплой избы на мороз, когда хотелось спать мертвым сном, делал наше путешествие очень неприятным.
— Оттого, что я
оставил его два года тому назад с кассой ссуд в полтораста рублей, из которых он давал по три целковых Висленеву под
пальто, да давал под ваши схимонашеские ряски.
В зале еще гулко разносились вызовы; но он уже спешил к вешалке, где
оставил вместе с
пальто и пакет с двумя платками.
Пальто свое они
оставили не тут, а наверху, где в передней толпился уже народ.
— Околодочный надзиратель приходил, бумагу какую-то
оставил, просил вас расписаться! Я ее к вам на письменный стол положил! — сообщил ему Василий, снимая
пальто.